Айлин появилась на свет в ночь накануне весеннего равноденствия в 1970 году. «Вечно куда-то торопится,» - любила говорить мама о старшей дочери. – «Всё боится опоздать, торопыжка.» Сестра родилась чуть позже – уже после полуночи.
Мелкие проявления силы, на уровне просто хорошо развитой интуиции, сопровождали Лин с раннего детства. Например, она начала плакать занеделю до того, как у неё начали резаться зубы. А вместе с ней ревела и младшая сестрёнка – у близняшек с рождения была крепкая связь. Необъяснимым образом девочки делили чувства на двоих, при этом оставаясь совершенно непохожими по характеру личностями. Айлин была тихой, нетребовательной и застенчивой, в то время как Вивека старалась получить максимум внимания от родителей и окружающих.
Девочки родились в семье ведьмы и колдуна из Ковена Времени, однако, брак Винсента и Роксаны Блэкбёрн сложно было назвать счастливым. Супруги совершенно не подходили друг другу по темпераменту. Маму, вспыльчивую и страстную натуру, раздражали хладнокровие и терпеливость отца. Конфликты возникали на пустом месте из-за всякой ерунды, и папа вечно оказывался во всём кругом виноват. Маленькой Лин даже было его немножко жалко. Ей сложно было понять, почему мама постоянно кричит на папу, но ведьмочка знала, что ему должно было быть очень обидно в эти моменты. Примерно так же, как Айлин, когда Вив вредничала и повышала голос на неё. Вот только случалось такое редко, и близняшки тут же мирились, когда Вивека понимала, что перегнула палку – горечь и обида старшей сестрёнки ощущались ей практически как свои. А мама и папа друг друга не чувствовали.
Младшая очень сильно переживала, когда родители конфликтовали. Айлин вечно старалась её как-то отвлечь, придумать игру, увести гулять. Вив была не просто самым близким для неё человеком – половинкой души, которой, как считается, у ведьмы быть не может. А ещё мама вечно повторяла, что Лин, как старшая, отвечает за сестрёнку. Отцу, кажется, такой подход к воспитанию близнецов не нравился, но его мнение в данном случае не котировалось.
И, конечно, страшным ударом для Вив стала весть о разводе родителей. Лин перенесла этот разговор с мамой и папой стоически – ей последний месяц снились сны о том, что отец уйдёт. А ещё ей нужно было поддерживать младшую – потому что та была не такая спокойная и холодная, как Айлин, так сказала мама. Лин по характеру пошла в отца, а значит, ей априори было проще, чем сестре. По крайней мере, так считала мать. Девочкам было по пять лет.
Пожалуй, последующие годы были для Айлин самыми счастливыми. Сестры Блэкбёрн изучали основы магии времени дома и параллельно учились в обычной школе и практически не расставались, будучи лучшими подругами. При этом они оставляли друг другу право на личное пространство и никогда не навязывались. Их нахождение рядом было естественным, как и краткие расставания, когда они расходились по разным школьным клубам. Лин нравились рукоделие и рисование, а Вив – история и драмкружок. Иногда девочки по мелочи хулиганили, менялись местами или придумывали другие шалости. Заводилой неизменно было младшая, хотя Лин всегда, в случае чего, брала вину на себя. Они понимали друг друга почти без слов. Диалог:
- Где?
- Там.
Был для них нормой. И расшифровывался как, например, «Где моя юбка? Там, в третьем ящике комода».
Роксана владела ателье и любила шить для дочек необычные наряды. Айлин смущали домашние показы мод и в целом внимание окружающих, а Вивеке нравилось быть в центре внимания. Постепенно Лин начала помогать маме в раскройке и шитье, и в какой-то момент из второй модели превратилась в подмастерье. Теперь они с мамой вместе придумывали концепты нарядов для Вив и шили. Такой подход ведьмочке нравился гораздо больше. Ей вообще всегда нравилось что-то делать руками – в такие моменты ей становилось как-то спокойнее на душе. А ещё она испытывала искреннюю радость, видя, как Вивека, сияя, будто солнышко, крутится перед зеркалом в новом наряде, к созданию которого она, Лин, приложила руку.
Силы близняшек проявились в полной мере, когда им было 14. С кратким интервалом в декабре 1984 года: Вив призвала свою ласку в начале месяца, а Лин выдру – перед самым Рождеством. Своего фамильяра девочка назвала звучным и кратким именем Райс. Просто увидела хитрую мордочку и поняла, что его так зовут. После этого девочки начали по мелочи практиковать простейшие фокусы со временем и водой. Хоть убей, но у Айлин не получалось откатывать время, только останавливать, и то на минимальное количество секунд.
Их жизнь раскололась на «до» и «после», когда сестрам исполнилось 15. В какой-то момент Айлин начала чувствовать постоянную тревогу, временами переходящую в панику. Вивека ловила её отголоски и понимала, что с любимой сестрой что-то не так, но ничем не могла помочь – она пыталась на время отвлечь старшую, тревожность уходила, а затем возвращалась с новой силой. Лин хотела спросить совета у мамы, но передумала. Та активно пыталась строить личную жизнь, ища любовь, и дочь решила, что лучше не отвлекать её по мелочам. Если бы она только знала, чем всё это закончится…
В тот день от тревоги её почти стошнило в школе. Сильно кружилась голова, и Лин отпросилась с уроков. Встревоженная сестра предложила помочь ей добраться до дома, но Айлин отказалась. В школе шла подготовка постановки к весеннему празднику, в которой младшая, разумеется, была задействована, и девочка не хотела лишать её этой маленькой радости. Ведь последний их учебный год в обычной школе подходил к концу, после лета они должны были перейти в Академию, где ведьмы и колдуны вряд ли в свободное время ставили спектакли. Нужно было использовать оставшиеся дни с умом.
Если бы Айлин знала, что она увидит, переступив порог дома... Везде был разгром, запах крови и палёного мяса витал в воздухе. Из гостиной доносились какие-то звуки…
Всё, что происходило дальше, она запомнила урывками. Косяк дверного проёма в гостиную, измазанный кровью. Мама, ожесточённо борющаяся с каким-то мужчиной – вся в крови и ожогах. Верно, они сражались уже не первый час – оба выглядели вымотанными и израненными. Тяжесть древней каменной вазы с острым квадратным донышком-постаментом в руке – прежде Лин даже сдвигала её с трудом, а тут откуда только сила взялась?.. Если бы охотник (а это был он) заметил девчонку, возникшую за его спиной… Мама отвлекла его, нарочно подставившись под удар – роковой, последний. В тот же миг Айлин опустила вазу на голову мужчине, проломив тому череп… А затем ударила снова и снова.
Кровь, везде кровь и какие-то ошмётки. Ужас переполняет тело, и Айлин с трудом сдерживает вой. Мать на её руках шепчет, просит заботиться о Вив, ведь та такая чувствительная, а Лин – старшая, сильная, выстоит, она обязательно должна позаботиться о сестре… Даже умирая она волновалась только о Вивеке. В скорую звонить было поздно.
Если бы откатить время немного назад, если бы Лин только могла работать с прошлым! Не входить в комнату, позвать на помощь! Мать бы не подставилась, она была бы жива! Но сделанного не воротишь. Айлин была бессильна. Вив примчалась домой минут через 15. Она бежала от школы. Почувствовав страшную боль сестры, бросила всё и рванула домой. Там она застала жуткую картину и, кажется, Вив даже стошнило… Лин плохо помнила подробности. Вроде, потом они выли наперебой, и старшая первой сорвала голос. Айлин обмякла, закрыв глаза, и только слушала рыдания и причитания сестры. Пол был липкий от загустевшей подсохшей крови. Лин не смогла спасти. Это всё была её вина.
Когда Вив затихла, старшая встала и как сомнамбула двинулась в сторону спальни матери. Подошвы школьных туфель, что она забыла снять на входе, противно липли к полу. Лин взяла с тумбочки мамину записную книжку, пролистала, оставляя на исписанной бумаге кровавые отпечатки пальцев, и нашла там нужный номер…
Ей повезло. Отец ответил уже после пятого гудка. Он приехал так скоро, как только смог. И всё уладил. Сказал, что гордится Лин, что она молодец, что не растерялась, что она не могла ничего изменить… Он пытался её подбодрить, поэтому врал. Айлин ведь знала, что всё испортила. Кажется, что-то в ней сломалось в тот день. Лин была вовсе не такой сильной, как считала её мать.
Девочки переехали к бабушке со стороны отца. Последующие месяцы до поступления в Академию старшая Блэкбёрн почти не запомнила. Её мучали кошмары, Айлин просыпалась каждую ночь, содрогаясь от ужаса и волнами своих эмоций будя сестру. Успокаивалась только когда Вив брала её за руку. В итоге девочки стали спать в обнимку – только тогда кошмары немного отступили. В жизни Лин теперь был единственный смысл – сестра. Её безопасность, её комфорт, её счастье. Если бы рядом не было сестры, Айлин покончила бы с собой. Вив тоже было тяжело, но она, кажется, всё понимала. Она ни разу не поднимала тему о том, что произошло тем ужасным весенним днём, ни разу ни в чём не обвинила старшую, но Лин знала, что виновата, а значит, Вивека тоже это чувствовала. Но молчала. Айлин прижимала её к себе и мысленно клялась, что сохранит сестрёнку и сделает всё, чтобы та была счастлива.
Время не лечит. Лин поняла это во время учёбы в Академии. Хоть они с сестрой и цеплялись друг за друга, боль, которую они разделили, будто и не думала утихать. Айлин вкладывала в учёбу все свои силы. Работа с прошлым всё также давалась ей с огромным трудом, тогда как будущее было для неё как открытая книга – всё удавалось с первого раза, и новые навыки по работе с ним Лин приобретала достаточно быстро. И это к лучшему, старшая близняшка надеялась достичь совершенства в этом направлении, чтобы всегда знать, что ждёт их с сестрой, и быть готовой защитить ту при необходимости. Она научилась прислушиваться к своей силе, и отличать тревогу-предчувствие от тревоги обычной, поселившейся в её голове, кажется, навсегда.
И всё же Айлин утомляла сестру своей вечной встревоженностью и излишней заботой. Настолько, что младшая даже отвела её к психологу. А потом, при первой возможности, после окончания Академии Вив уехала, и теперь сёстры общались только по телефону. Лин вернулась в старый дом, но долго там находиться не смогла – продала и купила другой, поменьше. Кроме того в её владение перешло ателье, которое Вивеку не интересовало, и часть денежного наследства. Подсчитав свои средства, Айлин решила тоже продолжить учёбу в Европе.
Она поступила в Лондонский колледж моды. Отец помог с деньгами на проживание. Кажется, он тоже в каком-то смысле чувствовал вину перед дочерями. С Айлин у него сложились хорошие отношения – спокойная симпатия, вполне в их стиле.
Вдалеке боль, наконец, притупилась. Лин теперь некогда было переживать, она полностью окунулась в учёбу. Тем не менее, занятия магией она не забросила, стараясь регулярно делать прогнозы для сестры. Для них стало обыденностью созваниваться, чтобы обсудить, что ждёт младшую в ближайшее время.
После окончания колледжа Айлин вернулась в Вотерфоллс и взялась за ателье матери уже всерьёз. Для начала работала одна, потом смогла взять персонал, потом обновила технику… Постепенно она стала не менее известной в округе, чем была её мать. А ещё Айлин продолжила создавать дизайнерскую одежду. Тем более что к тому моменту сестра дебютировала на подиуме. Теперь у них появилась ещё одна традиция – Лин шила и высылала младшей новые наряды в качестве подарков на праздники, а потом с удовольствием рассматривала фотографии в журналах, где Вивека позировала в её творениях на очередной великосветской тусовке. Кажется, сестра была счастлива.
Когда Вив решила приехать погостить, Айлин с одной стороны насторожилась, а с другой – почувствовала облегчение. Ей почему-то показалось, что сестра простила её.